Михаил Нейжмаков: «Все важные политические решения в России принимаются узким кругом лиц»

Интервью vesti.az с российским политологом, экспертом по международной политике, руководителем Центра анализа международной политики Института глобализации и социальных движений Михаилом Нейжмаковым.

- Аналитики отмечают потепление в российско-азербайджанских отношениях. Чем Вы это связываете?

- В условиях по-прежнему сложных отношений с Западом, Москва еще больше заинтересована в укреплении партнерства с соседями по постсоветскому пространству. Ко всему прочему, дополнительные проблемы могут появиться у России на Южном Кавказе - с Грузией.

Со стороны грузинских лидеров стали чаще звучать прохладные заявления в отношении Москвы. С начала мая подобных сигналов прозвучало уже несколько. Так, президент Грузии Георгий Маргвелашвили, находясь с визитом в Брюсселе, заявил, что Россия, представляя угрозу для своих соседей, создает вокруг своих границ «бесконтрольные территории». «Очень жаль, что Москва смогла в 2008 году завоевать грузинскую территорию без каких-либо последствий для себя», - вторит ему глава грузинского МИД Тамара Беручашвили в интервью «Die Welt».

А новым министром обороны Грузии стала Тинатин Хидашели, известная резкими антироссийскими высказываниями. При этом США и НАТО проявляют к Тбилиси повышенный интерес. Так, 11-25 мая прошли крупнейшие в истории грузино-американские военные учения «Noble Partner». До сих пор правительству «Грузинской мечты» удавалось довольно умело совмещать курс на партнерство с Западом и оттепель в отношениях с Россией.

Однако из-за экономических трудностей Грузии сейчас возрастает ее зависимость от западных партнеров. А последним новые проблемы России у южных рубежей были бы на руку. В этих условиях Москва особенно заинтересована в укреплении сотрудничества с Баку.

К тому же, ЕС, чиня препятствия «Турецкому потоку», явно делают серьезную ставку на TAP и TANAP, предназначенные для транзита азербайджанского газа. Во многом, Брюссель пытается столкнуть Москву и Баку, но ни России, ни Азербайджану такой конфликт не нужен. Нынешнее сближение наших стран в перспективе поможет избежать таких навязанных конфликтов.

С другой стороны, визиты ряда влиятельных лидеров 24 апреля в Ереван наверняка настораживает Баку. Также как визит во Францию Бако Саакяна, где он был благосклонно принят представителями политических элит (в том числе членами парламента). В этих условиях Азербайджан также настроен укрепить отношения с Москвой, чтобы снизить влияние Еревана, как Россию, так и на Минскую группу в целом.  

-  Глава внешнеполитического ведомства Азербайджана Эльмар Мамедъяров заявил о том, что Россия сдвинет с мёртвой точки армяно-азербайджанский, Нагорно-Карабахский конфликт. Что он имел в виду под фразой «сдвинуть с мёртвой точки»?  

- Возможно, какой-то план по урегулированию в Карабахе на переговорах в Москве и правда обсуждался. По крайней мере, со стороны Еревана чувствуется определенная обеспокоенность. Вспомним заявление первого заместителя министра обороны Армении Давида Тонояна о том, что при нынешних военно-технических возможностях армии Азербайджана «пояса безопасности» вокруг Нагорного Карабаха уже недостаточно.

А ведь именно возвращение «пояса безопасности» под контроль Баку, как предмет для первого этапа переговоров, предполагали варианты карабахского урегулирования, обсуждавшиеся в политическом и экспертном сообществе в предыдущие годы.

Другое дело,  будет ли Москва ради этих переговоров оказывать давление на Ереван. Ведь серьезные подвижки в решении карабахского вопроса предполагают уступки армянской стороны. Однако в условиях, когда ведущие державы Запада пытаются изолировать Москву даже от старых союзников и  сохраняют интерес к Армении, Россия может в итоге, выбрать осторожную тактику и не нервировать Ереван. Но в таком случае и переговоры по Карабаху вновь не принесут кардинальных подвижек. 

- В России  действуют как азербайджанская, так и армянская диаспоры. Некоторые эксперты считают, что  азербайджанская диаспора уступает армянской?

- С точки зрения внешнеполитических задач, успехи армянской и азербайджанской диаспор сравнивают, как правило, не в пользу последней.

От диаспоры обычно ждут воздействия на общественное мнение и решения руководства страны пребывания. Визит Путина 24 апреля в Армению, а не в Турцию, повышенное внимание российских СМИ к состоявшимся тогда мероприятиям в Ереване многие считают показателем влияния армянской диаспоры.

Между тем, в России влияние любой диаспоры будет ниже, чем в странах Запада. Владимир Путин куда меньше, чем западные коллеги, зависим от колебаний рейтингов. То есть и СМИ, влияющие на общественное мнение, воздействуют на Кремль куда меньше (тем более, что ведущие телеканалы, так или иначе контролируются государством).

Насколько известно, все важные политические решения в России принимаются узким кругом лиц. Здесь также простор для  лоббизма диаспор меньше, чем в западных странах, где  к решению важных вопросов причастно гораздо больше политических игроков.

Таким образом, если Россия часто ориентируется не на Баку, а на Ереван, внешнеполитическая конъюнктура влияет на это больше, чем работа диаспор. Часто за подобной тактикой Москвы стоит просто нежелание терять «синицу в руках» ради «журавля в небе».